Печали светлой строки...
1961 г. Карпинск

В ГОРОДЕ - первом в моей жизни, меня, деревенского пацана, удивляли все! И красно-желтые трамвайчики, громыхающие мимо с веселым звоном, и высокие (аж в пять этажей!) дома, и многолюдность улиц, и чугунные кувшины колонок, которые, рассыпанные по всему городу, заменяли карпинцам колодцы, и большое количество магазинов, столовых и школ.

Мне, только что приехавшему из глухого таежного лесоучастка, многое было не только удивительным, но и непонятным. Почему, например, в городе есть школа N 6, есть школа N 16, есть N 18, но нет школ под номерами 15 и 17? Кстати, мне и сейчас непонятно, по каким правилам проводится нумерация школ. Ну, да ладно...

Вот в 6А класс школы N 18 меня и определили родители. В новую школу, в новый для меня класс шагал я в то мартовское утро с робостью. Что за ребята меня встретят? Какими будут учителя? Что из себя представляет школа N 18?

Она меня приятно удивила. Двухэтажная, с высоким крыльцом, длинными коридорами и множеством классных комнат, кабинетов, лабораторий. С той, нашей деревенской, почти сарайного типа, в которую я ходил за пять километров, и не сравнить! Я плохо помню первый день занятий. Через некоторое время, уже освоившись, знал имена и фамилии учителей, близко познакомился с тремя пареньками. Нашей классной руководительницей была Елизавета Андреевна Капран - сухонькая и, как мне тогда казалось, уже пожилая женщина в очках. Сейчас, думаю, ей было что-то около 40 или чуть больше. Литературу и русский язык у нас вела Руфина Николаевна Борноволокова - высокая, в меру строгая. А моими друзьями стали Володя Болтовский, Володя Дружинин, Юрка Соколов, Вовка Бусыгин, Юрка Хан.реньками. Нашей классной руководительницей была Елизавета Андреевна Капран —сухонькая и, как мне тогда казалось, уже пожилая женщина в очках. Сейчас, думаю, ей было что-то около 40 или чуть больше. Литературу и русский язык у нас вела Руфина Николаевна Борноволокова — высокая, в меру строгая. А моими друзьями стали Володя Болтовский, Володя Дружинин, Юрка Соколов, Вовка Бусыгин, Юрка Хан.

Хорошо помню уроки литературы. «Проходили» мы «Ревизора» Гоголя. И Руфина Николаевна задумала познакомить нас с этим произведением весьма необычным (по крайней мере для меня) способом. Все роли этой комедии она распределила по ученикам. И мы из урока в урок читали ее, озвучивая свои роли. Причем, если городничего, его жену, дочку и разных там городских чиновников почти каждый раз «играли» разные ученики, то роль Хлестакова - похвастаюсь - постоянно поручалась мне. Не знаю, чем я заслужил такое внимание учительницы - читал я, по-моему, неважно, правда, искренне пытаясь каждой реплике моего героя придавать какой-то драматический накал. Словом, дела по литературе, истории и географии у меня шли блестяще. Хуже было с русским и математикой.

Видимо, в то время в школе не было квалифицированного учителя истории и вел ее сам директор - Иван Захарович Баглай. Это был очень живой, энергичный человек, небольшого роста, смуглый.

Урок он вел примерно так. Сядет за учительский стол, прочитает в учебнике несколько начальных абзацев проходимой темы, потом встанет и, не спеша шагая меж наших парт, выложит запомнившиеся фразы нам. Через две-три минуты снова выложит прочитанное нам. Несмотря на это, историю, как и литературу, большинство из нас любили. А еще очень любили физкультуру и ее преподавателя - добродушного Ивана Степановича Кирпу. Помню, занимались мы в спортивном зале, настолько неприспособленном к урокам физкультуры, что практически играть ни в волейбол, ни в баскетбол было невозможно. Отсутствие пригодного для занятий физкультурой спортзала и заставило администрацию школы тех лет, руководство ГорОНО заняться строительством нового зала. Мы, по-моему, уже учились к тому времени в восьмом классе. Уже все мальчишки по очереди или сразу вместе успели влюбиться в Женьку Виноградову, затем пострадать по Людке Пропп, а Вовка Матвейчук - высокий, не по годам развитый парень, умудрился даже влюбиться в учительницу математики. Мы даже успели отметить 16-летие некоторых товарищей по классу... А новый спортзал все строили и строили.

Мы оставались после уроков и самозабвенно возились с бетонным раствором, таскали кирпичи, что-то копали, убирали, укладывали. Когда мы после 8 класса покидали школу, спортзал оставался еще недостроенным. Кстати, вспомнилось, что так называемую летнюю практику мы проходили на школьном огороде. Прямо там, за окнами, смотревшими в сторону улицы Ленина, во внутреннем дворике были разбиты грядки с морковью, луком и еще Бог знает с чем. В летние каникулы мы приходили поливать и полоть их. Это и называлось практикой. Можно долго рассказывать о школе тех дней. О том, как Толик Кнельц под визг девчонок на спор выпрыгнул из окна второго этажа. В сугроб, конечно! Можно вспомнить, как однажды зимним вечером мы чуть ли не всем классом волокли по снегу в школу через весь город купленного дирекцией в одном из богословских магазинов огромного «козла». Разумеется, гимнастического для занятий физкультурой. Сколько было смеха, шуток.

Как ходили на уборку турнепса на Бехтольдовы поля. Костры, песни, вареная картошка, бидоны молока, привезенного директором хозяйства прямо на поле. Ходили в походы. До сих пор в моей памяти треск ночного костерка, черные верхушки елей, отблеск пламени на лицах одноклассников и тоненький голосок одной из наших девчонок, с чувством выводящий:
- Ты уехала в дальние степи,
- Я ушел на разведку в тайгу...
Да, жизнь нас разбросала. Вовка Бусыгин живет в Магадане, потерялись где-то в Сибири следы Женьки Виноградовой, в Новосибирске работает, говорят, директором завода Володя Анисин. Витька Заголовцев - «Барон фон Загол граф Шпрехен виконт Зингуляр», по-моему, где-то в Екатеринбурге. Уже на пенсии наш лучший математик Юра Соколов, горняк, машинист экскаватора. Умерла Елизавета Андреевна Капран, ушли из жизни и другие наши старые учителя. Спасибо им за всё, и пусть они простят наши детские, а порою и не совсем детские шалости, проделки, грубоватое поведение и юношеский максимализм.

Но, слава Богу, живы и продолжают возделывать учительскую ниву Руфина Николаевна Борноволокова, Валентина Самсоновна Тургина и другие, простите, уже забытые нами наши учителя. И живет школа N 18. И по-прежнему кто-то читает по ролям «Ревизора», а восьмиклассники все поголовно влюблены в первую школьную красавицу Ленку... или Таньку.

Пишу эти строки с легкой печалью, но она чиста и светла, как могут быть с щемящей грустинкой светлы воспоминания о детстве и юности.
В.ЛЕЖНИН, выпускник 1963 года.